Только храбрая и редкая душа может отразить силы Банальности так же эффективно, как дитя. Эти драгоценные подменыши всё ещё испытывают чудо и благоговение. Мир вокруг них — магическая игровая площадка, полная приключений и тайн. С их фантастическими мечтами и безграничными воображениями дети - самые сильные магниты для Гламура, и яростно защищаются другими подменышами в их сообществе.
Как правило, первым проявлением жизни подменыша после того, как он выходит из Кризалиса, является дитя. Дитя в восторге от окружающего его волшебного мира. Греза ближе всего к этим подменышам, и приток Гламура, который несёт их в их новый мир, сдерживает Банальность. Сказки, которые они слышали всю свою жизнь, внезапно становятся реальностью, и они играют главную роль в своей собственной истории, иногда обнаруживая, что люди вокруг них такие же персонажи. Дитя может обнаружить, что учитель, который поощрял её художественные таланты, или эксцентричная тётя, которая всегда рассказывала самые магические истории, также посвящены в её новый мир, чтобы выслушать и помочь в переходе к Кризалису. Эти старшие подменыши бесценны для расцветающих детей, редкие силы в мире, способные принять столь очевидную магию, а не подавлять её в пользу логики и разума.
В таком обыденном мире заявления дитя о том, что у него есть крошечный дракон в качестве питомца, или друзья-феи, которые поют ему колыбельные каждую ночь, часто игнорируются. По мере взросления окружающие часто опровергают эти заявления и настаивают на том, что всё это нереально. Самые приземлённые авторитеты в её жизни могут даже начать наказывать её за эти безумные идеи; в такой Банальной атмосфере большинство фей в конечном счёте убегают, покидая свои дома или школы и надеясь найти фригольд, который примет их. Такое раннее знакомство с Банальностью достаточно большинству детей, чтобы решить никогда не взрослеть, чтобы не потерять магию в своих жизнях.
Однако если фея действительно отказывается столкнуться с взрослением, она сталкивается с другими рисками. Наивное мышление, которое защищает её от Банальности, может также начать отделять её от смертного мира, предотвращая её от связи со своими смертными друзьями и семьёй, когда они оставляют позади воспоминания о детстве. Конечно, сам подменыш может считать что “остепениться” и “взрослеть” предвестники Банальности и может очень усердно начать сопротивляться. К счастью, в наши дни, когда подростковый возраст затягивается, а необходимость «взросления» откладывается на время, подменышу проще, чем когда-либо, оставаться в безопасности в море поздних расцветов, прежде чем его поведение действительно станет считаться проблематичным. Благодаря своему уникальному мировоззрению, некоторые подменыши могут даже прожить всю жизнь как дети. Для смертного мира эти люди — эксцентричные новаторы, способные задумать и создать вещи, о которых никто не осмеливался мечтать ещё, но обычно они немного… странные по смертным стандартам.
Это отчаянное нежелание двигаться дальше имеет свои последствия. Дети чаще всех подменышей поддаются Бедламу (стр. 294). Слишком много времени, проведённого в Грезе и окружённого Гламуром, так же плохо, как и слишком мало, и подменыш, обнаруживший себя на пороге этой участи, позволяет своему смертному «я» полностью исчезнуть в угоду своей волшебной половине. С неизбежным маршем времени, смотрящим на них, немногие желают ускорить процесс Забвения.
Балансирование между Банальностью и Бедламом не единственная проблема, с которой сталкиваются дети. Даже те, кто пережил смертное детство, могут не восприниматься всерьёз из-за их взбалмошной натуры и идиллического мировоззрения. Хотя у них, возможно, было бесчисленное количество прошлых жизней, и они со временем вспоминают свой опыт, их всё равно считают незрелыми или неопытными, они могут столкнуться с трудностями, пытаясь завоевать уважение или авторитет. Простолюдины и дворяне одинаково сталкиваются с этой проблемой, и даже те, что вернулись к этому мышлению, обнаруживают, что их сверстники внезапно считают их идеи возвышенными и несущественными, несмотря на то что они закалены годами опыта и мудрости. Иногда это для этого есть хорошей причины. Мышление ребёнка может вызвать внезапное желание создать что-то огромное и чудесное, не рассматривая любые возможные последствия. Хотя иногда мудрость, необходимая для сдерживания этой идеи, порой очевидна, чистое возбуждение может сбить с ног любого достаточно быстро, чтобы проигнорировать её. Хотя эти импульсы обычно не доставляют особых проблем, легко забыть, что не все сны сладки — кошмары тоже могут стать реальностью. В конце концов, каждый плюшевый мишка-защитник существует для того, чтобы с чем-то бороться.
Дворы: Дети, возможно, самые изменчивые в своей лояльности дворам. Поскольку они меньше всего задумываются о последствиях своих действий, грань между Благими и Неблагими может быть столь же тонкой, как зашедшая слишком далеко шутка или «безобидное» творение, рассматриваемое в более широком контексте. В определённых ситуациях эта грань более чёткая: ребёнок Благих наслаждается красотой мира и легко приходит в восторг от всего прекрасного вокруг. Эти вещи могут отвлекать в любом возрасте, особенно для кого-то в унылом офисе или на монотонной работе. Благие дети найдут столько магии, сколько могут, даже в этих менее чем идеальных обстоятельствах, и стремятся сохранить позитив и помогать всем вокруг них.
С другой стороны, Неблагие дети, могут быть полными кошмаром. Они не заботятся о последствиях и не продумывают деталей они не рассматривают вред, который может быть причинён другим, намеренно или непреднамеренно, в результате их стремлений. Поскольку Гламур обычно легко обрести для детей, Неблагие стремятся получить как можно больше гламура. Хотя им не свойствен изначально негативный настрой, они чаще ставят свои личные интересы выше интересов других.
Нравы: Дети получают +1 к Гламуру при создании персонажа.
Триггеры: Дитя рискует получить Банальность, когда отрицает новую идею. Цинизм и нежелание рисковать — смерть детства. Одновременно с тем, неспособность преодолеть Банальность не является триггером. Для детей лучше попытаться и потерпеть неудачу, чем не пытаться вообще.